Позднесоветское общество было целиком воспитано на Войне. Нет, нам еще что-то вдалбливали про революцию и революционеров, но это воспринималось как слишком отдаленное. А вот Война была рядом. Мало того, что вокруг были живые свидетели/участники. Даже те родители, кто был в войну слишком мал, все равно воспитывали детей на примере героических бабушек-дедушек (неважно, на фронте они были или в тылу). То есть это было семейное, за душу берущее, то, что рядом. Собственно коммунистическая идеология мое поколение, как правило, уже практически не интересовала, марксизм изучать было неинтересно. Даже я вот, помню: в детстве смотрю фильм про Карла Маркса — какие-то заседания, рассуждения, мещанская жизнь XIX века… Скучно же. То ли дело — военные приключения! Вот это да, это жизнь! Я уже не говорю о массовом обучении всех НВП, и в институтах — военному делу. Ну призыв — это само собой, «не служил — не мужик».
Сейчас изменилось не так уж много, ведь Победа — по-прежнему основная часть современной нацидеи в РФ. Разве что нет уже тех родителей, которые выросли после войны, выкапывали осколки, потеряли отцов или жили рядом с отцами-фронтовиками. Но, с другой стороны, я вижу, что появляются какие-то новые грани милитаризма, пишутся какие-то книги на тему попаданцев и «перепоказать итоги войны», все готовятся к новой войне — мол, страны НАТО все равно на нас нападут, а мы им покажем, как наши предки! А если вспомнить историю появления красных юзерпиков с циферками… Вы представляете подобное в любой другой стране мира? Я — нет.
Соответственно, формировалось общее убеждение, что мирная жизнь — это исключение и «повезло». Что достойный человек должен жить ради войны. А уж самый цвет общества, самые достойные и прекрасные люди — это армейская косточка, конечно. Носить оружие — это романтично. Ну, ладно, в позднем Союзе еще считалось романтичным, например, быть «секретным физиком» — оружие разрабатывать. У женщин в этой ситуации основная задача — рожать детей (причем это обязательная, стратегически важная задача). Ну и быть «труженицами тыла». Наиболее достойные и сами могут воевать, и это самое крутое и для женщины тоже!
Конечно, не у всех все это в голове, но мне кажется, у многих. Такой массовый таракан. Уже давно нет Советского Союза, ситуация вообще изменилась очень сильно, а народ все рвется «перепоказать». И некоторые не могут представить себе достойных людей и достойное общество без всякого оружия и войны.
А вот, например, у немцев я ничего подобного не вижу. Армия — это профессионалы, они там что-то свое делают, нас это в принципе не касается; никакой массовой готовности «умереть за», никакого культа военных, никто не разбирается ни в военной технике, ни в чем-то подобном, да и неинтересно это никому. Ну какая-то тень романтизма на военной профессии лежит… но это очень бледная тень.
А между тем, это полная ерунда. Да, война — это экзистенциальный опыт; она — что важно — требует участия не только головы, но и телесного компонента, она связана с лишениями, тяготами, решением трудных задач, война — это близость смерти, смерть окружающих и, наконец, риск для собственной жизни. Кроме того, война воспринимается ее участниками как нечто безусловно полезное для общества — они защищают родную страну или какие-то идеи, они жертвуют собой ради блага общества.
Именно поэтому сильный милитаризм наблюдается у офисных и кабинетных работников, именно они — основные игроки в танчики и «военные эксперты». Потому что — что уж греха таить — зачастую они вовсе не ощущают свою работу как полезную обществу, не уверены в этой пользе; их тело никак не задействовано в труде, иногда даже особенно трудных задач перед ними не встает; они не сталкиваются с экзистенциальными событиями вроде рождения, смерти, инвалидности.
Но в мире имеется огромная масса профессий, где все это есть. Я уже не говорю о мирных летчиках, моряках, путешественниках. полярниках, нефтяниках, шахтерах! Даже обычный рабочий вполне может ощущать гордость за свой труд, за то, что он «из ничего» создает какую-то вещь. Опять же, в труде задействовано его тело, существует некоторая опасность инвалидности и даже смерти. Врачи и персонал по уходу тоже в принципе имеют полный набор экзистенциального опыта каждый день. Или взять, к примеру, педагогов, воспитателей. Работа с детьми, со следующим поколением -— это тоже оригинальный и крайне важный опыт, безусловно полезный обществу и требующий большой самоотдачи. Ученые в экспедициях (да зачастую и в лаборатории), крестьянин, агротехник, ветеринар, шофер, машинист… Тут единственное, что отличает войну — наибольший риск для собственной жизни, но неужели же это так принципиально и так важно? В общем, трудящемуся человеку война ни к чему. Все свои психологические потребности он уже и так удовлетворяет в процессе обычного труда. Труд — это его радость, его крест, его «война», его гордость.
В обществе тружеников война не нужна никому. И в нашем обществе трудящимся никакая война не нужна. Заметим, что большевики, скажем, ни с чем подобным не сталкивались. Натурально, был, конечно, патриотизм среди интеллигенции в 1914 году, но вряд ли считалось необходимым быть именно военным и разбираться в аэропланах и газах. И уж точно никаким милитаризмом не отличались массы рабочих и крестьян — им эта война не сдалась никаким боком совершенно.
Сейчас же, увы, не только офис-интеллигенция, но и довольно большая масса народа воспринимает войну как нечто даже желательное: «Они нападут —а мы перепокажем!» Нет, в наступательную войну никто из русских не стремится. Наступательная война в наш национальный миф не входит совершенно. Но вот это «перепокажем» — оно-таки есть. Ведь для чего мы жили, росли, во что верили, к чему готовились? Да, конечно, «перепоказать».
Похоже, в войне на Донбассе обе стороны (одна только частично) руководствовались тем же самым воспитанием и желанием «перепоказать». Одна сторона вполне конкретно защищала родной дом, а вторая воевала в убежденности, что «Путин захватывает Украину». Мы все помним пропагандистские укроролики, связывающие нынешних карателей Донбасса («защищают страну от Путина») с дедушками и бабушками, которые воевали против фашизма. То есть, собственно бандеровцев там, видимо, слишком мало, чтобы убедить людей воевать за них.
Таким образом мы видим, что российский глубинный милитаризм власти легко могут использовать в любых целях, милитариста легко натравить на любого врага, было бы желание. Поэтому очень важно для начала убить милитариста в себе. А там, глядишь, и другие подтянутся.
* * * *
Этот текст вызвал различные реакции, в результате возник вопрос: а что же, собственно, плохого во всем этом милитаризме? Позволю себе процитировать комментарий к нему:
Задумалась. Был ли в состоянии В.И.Ленин собрать-разобрать винтовку Мосина? Наверное, если и был, то это было настолько маловажным фактором его биографии, что история не сохранила сведений об этом. Хотя жизнь Ленина разобрана до мельчайших деталей, вплоть до того, в какие игры он играл в детстве.
Натурально, революционерам на каком-то этапе приходится сталкиваться с военным делом, а Сталин, говорят, и вовсе лично хорошо разбирался в военной технике и чуть ли не каждого летчика в лицо знал. Менее известно, что революционерам на каком-то этапе приходилось сталкиваться… вообще с чем угодно. Начиная от эпидемиологии, кончая организацией яслей и сельских школ. От организации геологоразведки — до развития киноискусства. Я уже молчу о промышленности и сельском хозяйстве. Организовать поставку продуктов в города и в ту же армию — задача как минимум настолько же важная, как и военные цели.
Может, вы скажете — «да, но в первую-то очередь…» Нет, «защитить революцию» — это не в первую даже очередь; в первую очередь — контроль над банками и финансовой системой, организация промышленности и распределения материальных благ. И хорошо, если в каждой из этих отраслей найдутся специалисты, готовые служить советской власти. А то вон Че Геваре пришлось министром экономики поработать. Хотя по образованию он был, как известно, врач. Ну и в военном деле уже разбирался.
Предвижу возражение: но ведь к власти надо сначала прийти, а для этого надо владеть военным делом. Если вы собираетесь устраивать путч, то да. Тогда вам лучше сделать карьеру в армии, набрать там желающих, ну и далее по списку. Если же мы предполагаем, что к власти все-таки придет рабочий класс, игры в танчики и знание деталей орудий ПВО в значительной степени бесполезны. Здесь главное — организация самого класса. В рядах которого, безусловно, найдутся люди, владеющие оружием, а других можно быстро обучить.
Нынешний милитаризм, безусловно, никакого отношения к революционности не имеет, он контрреволюционен по своей сути. Он нацелен на участие в империалистической войне. Пусть даже в качестве стороны, которая в этой войне будет защищаться… — ну это сначала защищаться, а потом «мы им перепокажем», как нам рассказывают многочисленные ура-фантастические произведения о победе русского оружия в масштабах мира и Вселенной. Безусловно, это продолжение военной концепции СССР; но военная концепция СССР предполагала защиту социалистической родины, первого в мире и самого прогрессивного на тот момент государства (при всех его недостатках). Внесение социализма в другие страны на штыках если и предполагалось, то лишь в форме поддержки собственных народных восстаний в означенных странах. Эта была именно защита Родины, в которой земля, заводы и вообще все богатства принадлежали народу, не было никаких собственников, распоряжающихся всем этим по личному усмотрению в интересах своей семьи. Это немножко другая ситуация.
Когда-то давно я писала о том, что мужчины тоже плачут постсоветские мужчины утратили смысл жизни полностью (и этим, вероятно, объясняется их сверхсмертность), а женщины-то как детей рожали, так и продолжают рожать и ради них жить. Это, конечно, не совсем так: это верно для той части народа (но она довольно большая), которая была реально воспитана вот в этих категориях: «Мужчина защищает Родину, женщина поддерживает его и рожает будущих защитников; в Войну наши предки вели себя так, они победили, это единственно достойный по-настоящему образ жизни». После разрушения СССР защищать вроде стало нечего, смысл жизни утрачен (не у всех, повторяю, но у довольно значительной части). Но теперь надо констатировать неприятный факт: эти самые мужчины и их сыновья нашли прекрасный эрзац смысла жизни. Они теперь милитаристы. Они играют в войнушку в интернете, хорошо разбираются в военной технике, все поголовно эксперты, ну и, конечно, все прямщас готовы защитить родину. Это удобно.
Я не говорю тут о реальных военных, это их работа, они специалисты. Я говорю о массе мужчин, которые «выполняют свой мужской долг», играя в танчики и рассуждая о текущих конфликтах.
Кстати говоря, эта среда — типичный «мужской клуб». Помню, меня сколько-то лет назад сильно поразило высказывание такого диванного эксперта о «тёточном милитаризме» — мол, га-га-га, тетки интересуются чем-то там военным, дикость какая! Меня, воспитанную на фильмах о летчицах и книгах о героинях войны, это потрясло. Вон оно, оказывается, теперь как у них.
То есть милитаризм — это еще и средство, с помощью которого доказывается превосходство (в данном случае, совершенно иллюзорное, так как реально они не воюют) хозяев жизни над бабами.
Но оставим в покое гендерный аспект. Есть еще и другие. Ну а что же, спросите вы, если НАТО нападет на Россиюшку, разве не надо ее защищать? Как наши предки?
Вопрос, вроде бы, убойной силы. Но подойдем с другой стороны: а почему вообще стоит этот вопрос, и почему он стоит именно так?
Да, потому, что нет ничего третьего. Только «Нато» и «Российская федерация». Которые оба хуже, но вторая вроде как роднее.
Вот у Ленина и у Либкнехта с Люксембург это третье-таки было. И в 1914 году у них был выход из этого убийственного вопроса «поддерживать свою страну — поддерживать чужую страну». Они могли обратиться к этой третьей силе. Почему они это могли сделать? Потому что до этого уже десятилетия не винтовки и аэропланы обсуждали, а формировали эту третью силу — классовое сознание, классовую организацию. Не длиной орудийных стволов мерились, доказывая свою «мужественность», а вели горячие споры на съездах и в книгах, обучали рабочих марксизму в кружках и поддерживали забастовки.
У нас еще пока не 1914 год, хотя уже и в 2014 пророчили «большую войну», да и сейчас ее все ждут со дня на день. Однако я подозреваю, что какое-то время до того, как убийственный вопрос встанет вплотную, у нас еще есть. И казалось бы, подготовиться можно.
В России очень немногие люди занимаются организацией рабочего класса, большинство из этих людей вообще никому не известны.
Остальные готовятся защищать в качестве холопов владения своих бар — Усмановых-Потаниных-Прохоровых, потому что по несчастью эти владения включают и их убогую квартирку с семьей. Ну и потому что «а это наша родина, сынок», а у них там, у врагов — «гейропа» и бездуховность, как рассказали нам по телевизору.
Вот и вся цена этому вашему милитаризму.
Post your comments