Временами люди приходят посмотреть на мою черную повязку вместо рта. В ту самую зияющую пропасть, сквозь немоту которой кричат тысячи тысяч молчащих. Я вижу их тени, я говорю с ними каждый день, пересыпая из ладони в ладонь песок страха и отчаяния. Я точно знаю, что у нас с ними был один предок, с такой же черной повязкой вместо рта. Быть может, это та самая предначальная тьма мира грядущего, из которой было все рождено и куда все вернется. Безликая, неучтенная, вне имен, дат и биографий. Знамя всех войн, эпидемий и одиночеств. Бесцветный зародыш будущего, которого нет.
Егор Воронов с книгой «Быть горловчанином»
И вот кто-то, уверенный, что у него есть имя и предназначение, подходит и говорит: «Сними». Приставляет холодную сталь к виску и говорит: «Нельзя». Бьет под колени ногой и кричит сверху: «Отдай». Этот кто-то пытается сорвать черную повязку, но вдруг сам для себя осознает, что это не перевязь, а часть лица. Вцепившись пальцами в немоту, пытается разорвать ткань, а из-под нее сочится кровь. Кричащая тысячами тысяч глоток до трещин в том самом, что кажется таким реальным и настоящим. Снимите боль. Нельзя молчать. Отдай одиночество.
И молчащие смотрят на тебя, зная, что все так и должно быть. Их голоса там, в безликой черноте твоего лица. Там мертвые, безвинные жертвы чьих-то амбиций. Там мертвые, хотевшие дышать и не говорить того, что узнали во тьме. Там мертвые, последовавшие за живыми. И нет им имен. Нет им числа. Они в этой пропасти, которую многие принимают за черную повязку вместо рта.
Что я скрываю? А что скрывает ночь, в которой плачут дети под минометным огнем? Что скрывает прикованный к постели инвалид, когда его бросают родственники гнить под обклееным розочками потолком? Что скрывает сумасшедший, закрытый в палате без еды, питья и туалета? Но кто-то, уверенный, что у него есть имя и предназначение, задает лишь один вопрос: «Что ты скрываешь?». Не видя своей черной повязки на глазах. Не видя тысячи тысяч молчащих. Не видя того, что рождается из пепла.
Человек, живущий во тьме, боится увидеть эту тьму. Даже если она всего лишь повязка вместо рта. Он не хочет видеть свое отражение в чужом лице, хватаясь за имена, даты и биографии. То, что ты не понимаешь — враждебно, даже если это часть тебя самого. Поэтому: «Снимите». Поэтому: «Нельзя». Поэтому: «Отдай». Но тьма не уйдет. Она станет твоей тенью. Тем самым провалом в дневном свете, который ты создаешь своим телом на пути солнечных лучей. Тьма боится лишь тех, кто находится в ней. А вдруг они наконец-то поймут, что нет ни страха, ни отчаяния. А есть лишь преграда на пути света.
(Фото — Илья Вараксин)
Post your comments