communist.ru

«— Почему артиллерия не стреляла? — Во-первых, не было снарядов…» обычно рассказывается как анекдот. На самом деле бывают и другие, более веские причины, почему не стреляет артиллерия. Рассмотрим один такой пример образца 1938 года.

Как все просрать, будучи одним из ведущих экспортеров оружия в мире

В вопросе о разделе Чехословакии Life.ru зашел с тыла: оказывается, в том, что она была сдана Гитлеру и нацистам, вины Франции или Британии нет. Дескать, Чехословакия была сдана потому, что у чехов было абсолютно неразвито «национальное чувство».

«Главной причиной капитуляции чехов был не Мюнхенский сговор. Этой причиной было их нежелание сделать хоть что-то ради своей независимости». Источник

Получается, вообще не ясно: зачем чехам «подарили» по итогам Первой мировой войны своё государство?

Чтобы доказать такую точку зрения, автор статьи приводит массу данных, которые свидетельствуют о том, что армии и оборонная промышленность Чехословакии были не хуже немецких аналогов, а то и лучше. Система оборонительных укреплений произвела хорошее впечатление на фюрера, чешские пулеметы Вермахт предпочитал своим пулеметам MG; военная промышленность «Шкоды» работала все время войны, и немцы к её продукции не имели нареканий. Получается, что военного и промышленного потенциала Чехословакии должно было хватить, чтобы отразить агрессию, — а она неожиданно подарила его Гитлеру.

Правда была одна проблема: население тогдашней Чехословакии было небольшим, и в случае затяжной войны Германия бы задавила ее. Но и это не беда, уверяют нас, ведь СССР был готов воевать за Чехословакию. В боеготовность были приведены дивизии в западных округах. Польшу известили, что если она захватит Тешинскую область, договор о ненападении будет денонсирован. Можно сказать, что Союз уже тогда намекал Варшаве на то, что её действия будут рассматриваться как агрессия, на которую надо будет отвечать силой. (Что и произойдет в 1939 году.)

Однако, несмотря на такие щедрые посулы, Прага капитулировала. Можно сказать, позорно.

Государства нет, а сопротивление есть

Почему так произошло? Потому что у чехов не было «государственного инстинкта». Правда, «генетики-патриоты» из life.ru это называют по-другому. Но несмотря на название, аргумент этот хорошо узнаваем: согласно идеологическим установкам немецких фашистов, славяне были народами, не имеющими предрасположенности к образованию государств. За них эту роль выполнял «немецкий элемент».

Якобы у чехов этот «позыв» был выбит напрочь тем, что они в течение нескольких сот лет не имели своего государства и подверглись усиленной германизации. Унтерменши, что с них взять.

Аргумент откровенно слабый. Словаки, в отличие от чехов, не имели своей государственности вообще. И не просто на протяжении нескольких сот лет, а более тысячелетия. Причем словаки подвергались не только довольно активной германизации, но и «мадьяризации». После обретения Чехословакией независимости, лучше не стало: на этот раз уже чехи решили их осчастливить своей «национальной идентичностью». Проблема, правда, была в том, что, как и у чехов, у словаков тоже были свои националисты, которые, при всем уважении к чехам, превращаться в них не собирались. Тем не менее, чешская Аграрная партия в 1930-е годы смогла подчинить словацкую деревню влиянию чешских промышленников и земельных магнатов. Но любви это к Праге не прибавило.

Все перечисленное не помешало словакам в 1944 году поднять отчаянное национальное антифашистское восстание, для подавления которого немецким фашистам пришлось привлечь до 100 тысяч человек, включая словацких коллаборационистов Тисо. На стороне словаков в этом восстании сражались и чешские коммунисты, и советские партизаны. Получается, что отсутствие государства, германизация, «мадьяризация», даже попытки превратить их в чехов не помешали словакам попытаться отстоять свою свободу от фашистов и образовать своё независимое государство. Стоит отметить, что организованное Третьим Рейхом Словацкое государством во главе с Тисо словаков не устроило. Они хотели своё, и явно не из рук немецких фашистов.

Получается, что демагогией про национальные чувства и государственные инстинкты сдачу чехами своей страны не объяснить. Чем же тогда?

Национал-либералы лавировали лавировали да не вылавировали

Эдуард Бенеш был избран вторым президентом Чехословакии в 1935 году. Это было не простое избрание — велись очень долгие закулисные переговоры. И хотя он и стал президентом, против него выступали чешские ультраправые консервативные и католические круги, а также немецкая партия Гейнлейна, которая сотрудничала с Рейхом. Противостояние между Бенешом и правым флангом чешской политики имело место все время его нахождения у власти.

Бенеш был прогрессистом, его идеалом была Франция, он готов был сотрудничать с чешскими коммунистами. При этом он оставался буржуазным националистом, который стремился выдавить из Чехословакии немецкое население Судетов. Его самыми серьёзными противниками были католические и консервативные круги, для которых главнее всего — «духовные скрепы», семья, частная собственность и «чешская кровь». Их реакционность мало отличалась от фашистской. Не стоит удивляться тому, что после отставки Бенеша именно они пришли к власти — они этого долго добивались.

После аншлюса Австрии нацистская Германия выдвинула на передний план захват чехословацких Судетов. Мол, так как там проживали немцы, которые стремились в «фатерланд», надо их немедленно присоединить. Это стало головной болью для Праги. Несмотря на то, что у Бенеша был военный союз с Францией и странами «Малой Антанты» (Югославией и Румынией), надежды на них всех было мало. Румыния уже скатывалась к союзным отношениям с Рейхом, Югославия надеялась отсидеться — ко всему прочему у неё было много своих, чисто внутренних проблем. А Франция просто не готова была воевать в центре Европы за своего союзника.

А поскольку военный договор с СССР был обусловлен помощью, которая должна была оказать Франция, оказывалось, что и советская военная помощь находится в подвешенном состоянии. Грубо говоря, по договору СССР не имел права вмешаться до того, как Париж не заявит о своем оказании помощи чехам. А этот счастливый момент мог никогда и не наступить.

Исключение составляла лишь 2-я статья протокола о подписании договора, где говорилось, что оба правительства признают, «…что обязательства взаимной помощи будут действовать между ними лишь поскольку при наличии условий, предусмотренных в настоящем договоре, помощь Стороне — жертве нападения будет оказана со стороны Франции». Источник

Кроме того, оставалась проблема переброски советских войск — с Чехословакией СССР, как известно, не граничил. Если бы за дело принялась Франция, был хороший шанс уломать Польшу на прохождение советских войск через ее территорию.

Безусловно, бывают ситуации, когда надо вступать в бой даже с последней гранатой, а не то что с таким военно-промышленным комплексом, какой был у Чехословакии. «Пускай наносит вред врагу не каждый воин, но каждый в бой иди!», как сказал поэт. И в 1938 году чехи были именно в такой ситуации. Но Бенеш не был коммунистом и вовсе не считал фашизм смертельным врагом человечества. Он смотрел на вещи глазами обычного буржуазного политика. Он не был самоубийцей, он занимался «искусством возможного». Бенеш абсолютно серьёзно считал, что без Франции и ее военной помощи полагаться на помощь со стороны СССР — чистая авантюра. Сдержать Германию, по его мнению, эта помощь не могла. К тому же был высокий риск втянуть в военные действия ещё и Польшу, но на стороне Германии.

Учитывая довольно напряжённую обстановку дома, когда ультраправые мечтали свалить буржуазных демократов и самим договориться с фюрером, Бенеш лавировал. Он попытался договориться с Британией и Францией. Понимая, что воевать они не готовы, Бенеш соглашался на отказ от небольшой территории Судет, но при этом предлагал перевезти из Чехословакии в Германию в течение нескольких лет до 2,2 млн немцев. По его мнению, это могло бы решить будущие конфликты. Франция и Британия не согласись с этим планом.

Дальнейшее известно как «Мюнхенский сговор»: Британия, Франция, Италия и Германия продиктовали Чехословакии условия её «мира» с Германией на условиях последней.

Парадокс фашизма

Конечно же, далеко не все были согласны с этим. Коммунисты, ряд националистических и буржуазно-демократических партий и групп предлагали бороться, но Бенеш сдался и все подписал. На место Бенеша, ушедшего в отставку, был выбран Эмиль Гаха — католик и консерватор. Эти силы получили доминирование в общественной жизни Чехословакии и довели её за несколько месяцев до полного разложения.

Исторически вина за оккупацию Чехословакии лежит не только на Бенеше, но и на чешских ультраправых, клерикально-фашистских элементах, которые ее де-факто и сдали. Армия, как известно, подчиняется определенным политическим силам. Так вот, в тот момент, когда надо было оказать сопротивление, эти силы — правые силы — не оказали никакого сопротивления. Так что Чехословакия пала не из-за слишком слабого национального чувства, а, наоборот, из-за слишком сильного национального чувства. Если бы чехи были интернационалистами и меньше мнили о себе, уровень сопротивления империалистической агрессии был бы выше.

Все кто мог сопротивляться, после Мюнхена пытался выехать из Чехословакии. Это были не только коммунисты, которые сражались в рядах Советской Армии. Тут были и деятели со вполне благонамеренными буржуазными и националистическими взглядами, которые сражались в составе британских войск. В каком-то смысле они спасли честь чешского и словацкого народов…

Новая трактовка условий сдачи Чехословакии фашистам, которую предлагает Life взамен традиционной, косвенно задним числом оправдывает вмешательство крупных внешнеполитических игроков во внутренние дела небольших и зависимых государств, народы которых якобы не имеют «национального чувства». Чем это отличается от идеологии участников Мюнхенского сговора, не понятно. Это ошибка, к которой приводит рассмотрение только одного аспекта — в данном случае военного — в отрыве от экономики, дипломатии, идеологии и политики в целом.

И это ошибка, которую наши заклятые друзья, в просторечье именуемые демшизой, используют как эффективный пропагандистский инструмент. Показывается только одна деталь в отрыве от общей ситуации — и именно за счет непонимания картины в целом действия участников событий выглядят идиотскими и иррациональными, но идиотизм здесь исключительно в глазах смотрящего. Давайте не будем уподобляться.