communist.ru

12 мая 1905 года во время забастовки иваново-вознесенских ткачей, в которой приняло участие свыше 70 тысяч человек, появилась совершенно новая форма организации трудящихся, взявшей на себя функции власти. В процессе этой забастовки был образован Совет, который стал настоящей параллельной властью, объединившей рабочих всех бастующих предприятий, в который были избраны депутаты. Совет стал настолько эффективным, что сломить бастующих мирными способами, локаутом и угрозами не удалось.

3 июля 1905 г. по приказу губернатора царские войска расстреляли рабочих собравшихся на митинг на реке Талке. Было убито 30 человек и много ранено, а в самом городе власти ввели военное положение. Однако первый опыт работы Совета был настолько успешен, что уже в преддверие октябрьской политической стачки подобные органы возникают в Санкт-Петербурге, Москве, на Урале, в Чите, Иркутске, Ростове, на юге России и Украины.

Наиболее серьезную работу Советы развернули в Москве и северной столице, где развернулись наиболее важные классовые сражения. В Санкт-Петербурге Совет возглавил политическую забастовку, контролировал практически всю экономическую жизнь города, выпускал ежедневную газету «Известия», тиражом до 60 тысяч экземпляров и даже вел переговоры с премьер-министром графом Витте. Правда к моменту решения об организации вооруженного восстания весь состав (500 депутатов) Петербургского Совета был арестован.

Вооруженное восстание, которое выросло из политической забастовки удалось организовать под руководством Московского Совета, где преобладали большевики. Именно там и развернулись декабрьские бои с карателями. Вооруженную борьбу вели и рабочие Ростовской Комунны, Читы, уральских городов. Но самое главное то, что Советы стали подлинными органами рабочей власти, которые не только руководили забастовками и борьбой трудящихся, но и впервые стали воплощением диктатуры пролетариата.

Это было новым словом в рабочей борьбе, не обычными профсоюзами, которые тоже бурно развивались во время революции, а наивысшей формой организации трудящихся с целью захвата власти. Не сразу этот орган был оценен большевиками, но перелом в сознании партии произошел с момента октябрьской политической стачки и успешной деятельности Петербургского Совета.

В октябре этого года также исполняется 110-ая годовщина со дня начала Всеобщей Октябрьской Политической Стачки 1905 года в России, которая стала важной частью и этапом в первой русской революции, овеянной славой и героическим подвигом пролетариата впервые поднявшего знамя социализма в империи, которая нагоняла страх на все народы Европы. По своим размерам и размаху (от 2 до 3 миллионов человек), эта всеобщая забастовка поставила перед собой политические задачи низвержения самодержавия, установления демократической республики, легализации профсоюзов, узаконения забастовок, свободы собраний и формирования партий, а также введения 8-ми часового рабочего дня.

В ней также принимали участие рабочие Уральска, Усть-Каменогорска, Петропавловска, Риддера и других городов современного Казахстана. Всеобщая стачка стала основой для перерастания ее в открытое вооруженное восстание рабочих в Москве, Ростове, Чите, в ряде других городов. Русская революция в смысле новых исторических перспектив выходила за рамки традиционных буржуазных революций прошлого и из узко национальных границ, а ее характер и особенности вытекали из хода прежнего развития страны. Поэтому так важно сегодня проанализировать все ее этапы и процесс созревания рабочего класса, и ее итоги для нынешнего движения масс к социализму.

Предпосылки революции

К концу 1904 года в России сложились все предпосылки событий, произошедших в дальнейшем.

Феноменальная специфика русской революции заключалась в том комплексе причин ее породивших и вызревших в чреве русского абсолютизма и молодого отечественного капитализма вошедшего в стадию собственных острых непримиримых противоречий. В целом можно их классифицировать в следующем порядке.

Во-первых, это конечно, нагромождение огромного количества феодально-крепостнических пережитков являвшихся тормозом социально-экономического и политического развития России. Всепроникающая и подавляющая система царского самодержавия, сословные перегородки в обществе, отсутствие каких-либо гражданских свобод, жестокие репрессии и сдерживание всякой маломальской свободной политической мысли и протестных движений различных социальных групп и национальных окраин привели к ожесточению почти все основные слои в империи. Контрреформы, проводимые в 80-е и 90-е годы ХIX века Александром III и продолженные его сыном Николаем II, развеяли всякие иллюзии на изменения и смягчения режима сверху даже у наиболее умеренных либералов. «Бессмысленные мечтания!» — отозвался последний самодержец на очередное кроткое прошение земцев в 1904-м году. Однако со всей очевидностью было видно, что государственная машина, основанная на абсолютной монархии окончательно прогнила и ближайшее время обязательно попробует эти трухлявые стены на прочность.

Во-вторых, помещичье землевладение, сконцентрировавшее львиную долю наиболее плодородных угодий продолжало неимоверную эксплуатацию крестьянских масс с многочисленными элементами крепостнических и феодальных пережитков, а также совместно с царским правительством было заинтересовано в сохранении и консервации деревенской общины. «Прусский путь» развития капитализма в сельском хозяйстве на самом деле замедлял социальное расслоение русского крестьянства и выделению из ее среды серьезной прослойки средних и крупных собственников, а усиление ее гнета и повинностей как тяглового сословия со стороны государства еще больше противопоставляло деревню как более-менее однородную социальную силу и власти защищающих кучку хищных латифундистов. Таким образом, агарный вопрос неразрешенный в 60-е и 70-е годы еще более остро вставал в начале ХХ века, и должен был вызвать неминуемое массовое протестное движение крестьян и батраков.

В-третьих, бурное промышленное развитие и следствие этого появление сильно концентрированного индустриального рабочего класса в 70-х и 80-х, а особенно интенсивно с начала 90-х гг. ХIX века, в Петербургском, Московском, Рижском, Уральском районах, в Польше, на Донбассе, Баку и юге Империи привело к зарождению пролетарских организаций и к началу больших выступлений в защиту своих социально-экономических прав и свобод. Усиление влияния на рабочих молодой российской социал-демократии и образование РСДРП в 1898 и 1903-х годах определило идейно-политическое лицо этого нового и быстро набирающего силу класса, а мощные забастовки 1903 года прокатившиеся с юга на север страны и принявшие антиправительственный характер показало всем о появлении революционного сегмента способного разрушить всю систему, сложившуюся в обществе. При этом особое положение русского капитализма, развитие которого особенно в сфере крупного производства получало покровительство самодержавия, сказалось на соотношении классовых сил в надвигающейся революции, при которой крупная буржуазия в силу своей слабости и политической несамостоятельности оказывалась не только пассивной, но и сплошь реакционной союзницей царского правительства, одинаково боявшейся размаха движения пролетариата и трудящихся масс. И наоборот рабочие в силу своей способности к организации и концентрированные в городах оказывались единственной силой могущей идти до конца в своей борьбе против абсолютизма и капитала.

В-четвертых, угнетение и бесправное положение народов потерявших свою государственность или же поглощенных империей приводило к постоянным волнениям и создавало на окраинах те дополнительные элементы недовольства в слоях интеллигенции, крестьянства и рабочих дополнявших революционную борьбу национальными лозунгами освобождения.

Начавшаяся же империалистическая русско-японская война за передел сфер влияния в Маньчжурии, Кореи и на Дальнем Востоке в 1904 году привела к позорным поражениям царских войск и флота, вскрыла не только неспособность генералитета защитить интересы и даже собственные границы страны, но и показала всю гнилость царского самодержавия, до крайности обострив сложившиеся внутренние противоречия. Война стала именно той тяжеловесной дополнительной гирей брошенной на весы всеобщего восстания против абсолютизма и феодальных пережитков мешающих развитию страны.

Таким образом, к началу 1905 года сложились основные причины и сформировались главные силы принявшие участие в последующей открытой борьбе и сложилась классическая ситуация при которой верхи не могут, а низы не хотят жить по старому.

Начало революции

«Нарыв» прорвало, как всегда там, где это назрело – в рабочих кварталах Петербурга. По иронии судьбы, провокация с верноподданнической демонстрацией и с подачей петиции царю-батюшке, направленная против пролетариата столицы и организованная «зубатовскими орлами» во главе с попом Гапоном привела к совершенно иному эффекту. Реакции нужно было показать царю, что чем больше он уступает, тем шире разливается море брожения; нужно было подготовить в Николае раздражение против общества и народа, вынудить у него разрешение на расстрел толпы, запугать одним разом и царя, и страну. Шествие рабочих их жен и детей с иконами и изображениями царя в воскресенье 9 января 1905 года закончилось массовым расстрелом и избиением казаками. По неполным данным было убито более 1000 и ранено около 5000 человек. В этот день сотни трупов валялись на петербургских улицах и мостовых, а бои царских войск с восставшими рабочими, разгромившими оружейные магазины, продолжались еще несколько дней.

Но та цель, к которой стремилось правительство, не было достигнуто, а освободительное движение выиграло в этот день крупную победу. По всей стране начался вихрь рабочих волнений. 13 января вспыхнула всеобщая стачка в Москве, и в это же время происходит восстание в Риге, проходят демонстрации и забастовки в Гельсингфорсе, Иваново-Вознесенске, Баку, Самаре, Одессе, Киеве, Харькове, Ковно, Вильно, Варшаве, Лодзи на уральских предприятиях и шахтах Донбасса. Только в январе в стране бастовало 440 тысяч рабочих, что составляло больше, чем за все предыдущее десятилетие. Ленин оценивал следующим образом эти события, – «Рабочий класс получил великий урок гражданской войны; революционное воспитание пролетариата шагнуло вперед так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы и годы серой, будничной жизни».

События 9 января вызвали брожение во многих слоях общества, создали чрезвычайный политический кризис, выразившихся не только волнениях, но и в полной неспособности государственной машины к какому-либо ответу на запросы общества и в отсутствии у господствующих классов программы действий.

Революция развивается

После 9 января быстрыми темпами идет развитие революционных организаций, начиная с умеренного либерального «Союза Освобождения» профессора истории Милюкова, начавшего еще в 1904 году т. н. банкетную компанию, и заканчивая бывшими народниками – народными социалистами и радикальными социалистами-революционерами избравшими тактику индивидуального террора. Но наибольшее влияние в рабочих массах начинает приобретать новое марксистское социал-демократическое направление.

Весной идет полным ходом укрепление структур РСДРП. Инициативу в проведении III Съезда выступили большевики, группировавшиеся вокруг Бюро Комитета Большинства во главе с Лениным и выпускавшие свой орган «Вперед». Этот Съезд социал-демократов состоялся в апреле 1905 г. В Лондоне, за созыв которого высказалось 21 организация из 28 в России. Проходивший под председательством Ленина высший форум партии обсудил доклады выдвинувшихся на первые роли большевиков А. А. Богданова, Л. Б. Красина, П. П. Румянцева, Н. Г. Цхакая, В. В. Воровского. Выдвинутая на нем ленинская идея гегемонии пролетариата в начавшейся революции, которая тогда расценивалась как буржуазно-демократическая, стала основой всего стратегического плана и тактической линии большевиков в последующих событиях первого штурма абсолютизма и капитала. Наиболее важными резолюциями III Съезда явились – «Об отношению к крестьянству», «О вооруженном восстании», «О временном революционном правительстве», «Об отношении к либералам», в которых красной нитью пролегала мысль о необходимости углубления и расширении революции, в которых ставились требования поддержки крестьянского движения, подготовки в городах силами пролетариата вооруженного восстания и о полном открытом разрыве с либеральной буржуазной оппозицией имеющей реакционный характер.

Решения большевиков легли на благодатную почву, так как весной и летом 1905 года еще больше усиливается революционное рабочее движение. День первого мая российский пролетариат ознаменовал массовыми экономическими забастовками и политическими демонстрациями. Движением было охвачено около 180 городов империи. Выдающимся событием, оказавшем большее влияние на развитие революции, была массовая стачка в Иваново-Вознесенске, которая с самого начала приобрела широкий размах и политический характер. Начавшись 12 мая 1905 г., стачка вовлекла не только ивановских рабочих, но и трудящихся Шуи, Тойкова, Кохмы, Орехово-Зуева. В стачке участвовало 70 тысяч рабочих. Ее руководителями были Ф. А. Афанасьев, С. И. Балашов, А. С. Бубнов, Е. А. Дунаев, Н. И. Подвойский и М. В. Фрунзе. Впервые в период стачки возник новый орган рабочего самоуправления ставший, по сути, новой властью – рабочий Совет. 3 июля 1905 г. по приказу губернатора царские войска расстреляли рабочих собравшихся на митинг на реке Талке. Было убито 30 человек и много ранено, а в самом городе власти ввели военное положение.

Стачечная борьба пролетариата центральных районов России получила поддержку рабочих национальных окраин. Особенно острая борьба пролетариата происходила в Польше. В июне 1905 года всеобщая забастовка рабочих Лодзи переросла в вооруженное восстание. Сам город покрылся баррикадами и на его улицах три дня шли ожесточенные бои. Восстание тоже было жестоко подавлено.

С середины февраля начинается и многомиллионное движение крестьянских масс, несколько отставшее от рабочих волнений, оно достигает наивысшего подъема к осени 1905 г.. Восстает прибалтийский край, в котором отряды батраков жгут усадьбы баронов, а в ряде районов Грузии – Гурии, Имеретии, Мингрелии – крестьяне не только захватывали земли помещиков, князей и изгоняли представителей царских властей, но и заменяли их выборными органами из народа. Вспыхивают крестьянские восстания и в центральных губерниях – Черниговской, Саратовской, Тамбовской. На этот период в империи зафиксировано 1041 столкновений с войсками, 5404 выступлений против помещиков и 99 против кулачества, а всего 7165 сообщений о крестьянских волнениях.

Лето 1905 года ознаменовалось и первыми выступлениями в армии и на флоте. Символом этого является восстание на броненосце «Князь Потемкин-Таврический» в Одессе, под руководством представителя «централки» (Центральный Флотский Комитет РСДРП) большевика Г. Н. Вакуленчука. Выступление, поддержанное забастовкой рабочих и отказ стрелять по мятежному броненосцу со стороны черноморской эскадры, говорило о многом. Моральное и политическое разложение войск и бессмысленная война грозили неминуемым восстанием как в Маньчжурии, так и в частях царской армии во внутренних губерниях империи.

Но, не смотря на временный паралич, царское самодержавие пытается с лета 1905 г. нарастить волну репрессий. Как и буржуазная оппозиция, ощутившая под собой социальную пустоту, так и силы реакции, охраняющие абсолютизм, остались одни перед вихрем восставшего городского пролетариата и крестьянского движения. В этой ситуации самодержавие инициирует через жандармов и политическую полицию волнения самых люмпенизированных низов и уголовных элементов против инородцев, иудеев, революционных организаций и советов. Черносотенные объединения доктора Дубровина, как никогда нужны были царизму и как моральная поддержка в виде «народного гнева», и как прикрытие белого террора. Массовые убийства представителей национальных меньшинств и рабочих активистов в Одессе, Молдавии, юге Украины, Ростове, убийства многих тысяч крестьян отрядами карателей, гибель вождя московского пролетариата большевика Баумана навсегда лягут позором на династию русских самодержцев. Но репрессии и переполненные тюрьмы не остановили революцию, а лишь подхлестывали ее к своему наивысшему пику.

Октябрьская стачка и Московское восстание

В сентябре промышленные районы России начинает охватывать движение советов. По примеру ивановских ткачей новые органы рабочей демократии появляются на Урале, севере и юге империи и совпадают с наивысшим подъемом революционной стачечной борьбы. Обострение классовой войны с капиталом и самодержавием выступает теперь в открытую фазу пробы сил – кто кого.

Старый большевик С. И. Мицкевич вспоминал: « …7 сентября началась забастовка на Московско-Казанской железной дороге, а за нею и на других. В Москве началась знаменитая всеобщая политическая Октябрьская стачка, ставшая скоро всероссийской… Начали ее машинисты Казанской дороги во главе с машинистом Ухтомским, впоследствии расстрелянным во время подавления декабрьского восстания. В последующем движение на всех ж/д. дорогах приостановилось». Забастовка железнодорожников перекинулась на все отрасли и сферы жизнедеятельности общества. В борьбу вступали все новые и новые отряды трудящихся и целые губернии до этого не проявлявшие активности.

«Школы еще с весны были закрыты, на казенных заводах работы прекращались еще чаще, чем на частных, все словом сговорились против правительства, быть может, один министр внутренних дел Трепов с жандармами и департаментом полиции не поддались в это тревожное время отчаянию. Но их час еще не наступил, и Николай оставался пока беспомощен перед надвигающей бедой» — писал о тех днях умеренный демократ В. П. Обнинский. В конце сентябре общая стачка стала неизбежной, а с 4 октября известия о новых примыкающих к ней районах и органах делаются непрерывными. Если верить данным книги «Полгода Русской революции» Обнинского, то с 4 по 19 октября было 163 известия о присоединениях к общей стачке, в которой по подсчетам автора участвовало более одного миллиона, а, по мнению советских историков свыше двух миллионов забастовщиков. Из телеграмм правительственного агентства видно также, что «не было такой общественной группы, которая не имела бы своих представителей среди бастовавших: ученики всевозможных заведений, начиная с детей школьного возраста и кончая студентами высших школ; железнодорожные служащие от стрелочников до инженеров; сельскохозяйственные рабочие и рабочие фабрик и заводов; телеграфисты и почтовые чиновники; наборщики типографий и редакций газет и журналов; врачи; целые войсковые части; земские и городские управы; чиновники захолустных присутствий и центральных государственных учреждений, где не стеснялись освистывать министров, как это было, например, в Государственном банке; адвокаты и судьи; домашняя прислуга; официанты ресторанов; служащие водопроводов и газовых заводов; аптекари и фармацевты; дворники и полиция и т. д. и т. д.».

Экономическая жизнь оказалась парализованной и застыла. Столицы и крупные города словно вымерли. Прекращались банковские операции, биржевые ценности летели вниз, и крупная буржуазия несла грандиозные убытки. Промышленники и биржевики волновались, но они и были единственные союзники самодержавия в те дни.
Всеобщий характер забастовки поражал. Фактически во всех крупных городах и рабочих поселках шли непрерывные митинги, собрания, демонстрации и пикеты. Выдвигались самые радикальные экономические и политические требования вплоть до установления демократической республики. Полиция уже не справлялась с разгонами и фактически самоустранилась.

Паралич власти и всеобщее движение многих социальных слоев, и в первую очередь пролетариата, вынудили верхушку правительства во главе с графом Витте «портсмутским», недавно заключившим мир с японцами, уговорить Николая II пойти на декларативные уступки конституционного характера. 17 октября был объявлен царский манифест о дарованных свободах – возможности объединения в партии, союзы, и выборах в первый русский парламент – Думу. По словам того же В. П. Обнинского: «Манифест не произвел сильного впечатления, совещательной Думе никто не придавал значения, все понимали, что она будет без остатка поглощена чиновничеством». Действительно было понятно, что временная уступка призвана сбить накал борьбы.

Однако после опубликования манифеста произошло четкое размежевание классовых и политических сил революции. Русская буржуазия встретила манифест с ликованием. Она рассматривала его как политическую базу объединения буржуазии с царизмом для ликвидации революции. Создаются буржуазные партии: «Союз 17 октября» и «Конституционно-демократическая партия» во главе с Милюковым (бывший «Союз Освобождения»). Формируется и растет на деньги либеральной буржуазии и под контролем кадетов пресловутый «Союз Союзов». Большевики, проводившие политику «левого блока» с эсерами и единых комитетов с меньшевиками, определяя свое отношение к манифесту 17 октября, оценили его как маневр самодержавия, которым оно пытается ввести в заблуждение народные массы, расколоть силы революции, оторвать от пролетариата революционное крестьянство, таким образом изолировать рабочий класс, ослабить его, а затем, собравшись с силами, раздавить революцию.

И действительно анализ большевиков подтвердился. Рабочий класс, не удовлетворившись царской подачкой, шел навстречу открытому вооруженному восстанию. В начале ноября в Москве организуется Совет рабочих депутатов, а еще ранее 13 октября появляется Совет в Петербурге. В северной столице двадцати трехлетний Лев Троцкий, редактировавший левую газету «Начало» под псевдонимом Яновский, становится заместителем председателя Совета Г. С. Хрусталева-Носаря, а после его ареста и его фактическим лидером. Совет охватывает все промышленные районы и предместья Петербурга, на равных ведет переговоры с главой правительства графом Витте, становится практически вторым органом власти, а его газета «Известия», тираж которой достигал 60 тысяч экземпляров ежедневно, получает невиданную популярность среди трудящихся. Однако «северному» Совету так и не удалось развернуть вооруженное восстание, в силу ареста его депутатов 3 декабря и усталости и неготовности петербургского пролетариата после октябрьской стачки. Основное сражение рабочих с самодержавием развернулось в Москве.

6 декабря заседание Московского Совета рабочих депутатов, контролировавшегося большевиками, на котором были делегаты от 91 производства и представители конференции профсоюза железнодорожников и почтово-телеграфных служащих приняло решение начать 7 декабря в 12 часов всеобщую политическую забастовку, которая, по сути, переходила в восстание. Однако, не смотря на пассивность гарнизона, царским властям удалось вызвать верные гвардейские части из Петербурга и приступить к подавлению рабочего выступления.

Десять дней длились неравные бои немногочисленных дружинников с семеновскими бандами, возглавлявшимися московским градоначальником адмиралом Дубасовым. День за днем с применением артиллерии, пехоты и казаков, захватывались район за районом, громились баррикады и сужалось кольцо борьбы московской рабочей милиции, дойдя 16 декабря до границ Красной Пресни – последнего оплота восстания. «Если бы можно было сверху одним взглядом окинуть Пресню, мы были бы поражены необычайным зрелищем: внутри огромного вражеского кольца, опоясавшего район, мы увидели бы с десяток улиц и переулков, пересеченных баррикадами и красными флажками. Между ними снуют люди: мужчины, женщины, дети и старики. В центре за баррикадами никого нет. Только на окраинах кольца видны маленькие кучки дружинников, а вокруг этого мятежного островка стоят многочисленные колонны вооруженных до зубов царской армии» — вспоминает бывший дружинник рабочий Бляхин. Однако восставшие рабочие выдержали в течение всего 17 декабря натиск этой махины. Исключительную стойкость в этот день проявила боевая дружина фабрики Шмита, возглавляемая большевиком Николаевым. Но, все же учитывая ситуацию, Московский Совет 18 декабря организованно прекращает восстание.

Кроме Москвы вооруженная борьба в декабре и январе вспыхивает и в других местах. На Урале возникают целые партизанские районы, действовавшие многие месяцы, несколько недель ведет борьбу Ростовская Коммуна, на востоке создаются Иркутская республика и Читинский Совет, в октябре в Севастополе во главе с лейтенантом Шмидтом поднимается восстание матросов и солдат морской базы, в огне полыхает Кавказ, Прибалтика и Польша. Ленин так оценивал эти события: «До вооруженного восстания в декабре 1905 г. Народ в России оказывался не способным на массовую вооруженную борьбу с эксплуататорами. После декабря это был уже не тот народ. Он переродился. Он получил боевое крещение. Он закалился в восстании. Он подготовил ряды бойцов, которые победили в 1917-м».

Итоги революции и ее характер

После декабрьских событий и массового правительственного террора, вакханалии военно-полевых судов, революция пошла на спад. Еще шли забастовки в 1906 году охватившие отсталых рабочих легкой и пищевой промышленности не участвовавших в октябрьской стачке прошлого года, еще гремели восстания в Свеаборге и полыхали крестьянские бунты. Однако накал спадал. А Дума, как отдушина для выпускания пара, полностью показала слабость и ничтожность русского буржуазного либерализма не способного противостоять разгону сначала первой, а потом и второй Думы 3 июня 1907 года. Народные массы оказались равнодушными к экспериментам господского парламентаризма. Пролетариат же отступал, но для того чтобы как следует набраться сил, для следующего удара.

И хотя революция оказалась не законченной, не достигла первоначальных целей и потерпела поражение, все же молодой российский рабочий класс получил опыт незабываемых боев с капиталом и царизмом. Впервые пролетариат оказался способным на общенациональную всеобщую забастовку с политическими требованиями, его сознание в ходе вооруженной борьбы несоизмеримо выросло, повсеместно были сформированы и прошли школу противостояния его классовые организации – профсоюзы, советы, рабочая милиция. Выросла и закалилась вместе с классом и его партия – РСДРП, с ведущей фракцией большевиков. Пришло твердое понимание, что пролетариат способен и должен взять власть, и что он только один и был главной движущей силой этой революции. И рабочий класс, не смотря на поражение, стал сильнее в огне бушующих событий, а его выдающиеся кадры стали основой для будущей победы.

Вместе с пролетариатом революцией были пробуждены к политической жизни и классовой борьбе миллионы забитых угнетенных трудящихся города и деревни. Крестьянские массы, поднявшие знамя аграрной войны, самой логикой схватки с помещиками и царизмом сплачивались вокруг пролетариата и порывали с буржуазными партиями, становясь огромным неисчерпаемым резервом революционной армии.

Национальные окраины и народы, попавшие в кабалу русского царизма ощутили в восставшем пролетариате своего союзника и освободителя, впервые попытались вырваться из оков вечного маразма и угнетения.

Первая русская революция дала толчок и европейском рабочему движению. Массовые забастовки в Австрии, Саксонии, Франции, политические демонстрации и активизация левых сил во II Интернационале говорят о том, что более мощный рабочий класс европейских стран на примере борьбы русских рабочих способен подняться на борьбу за социализм. Более того, русская революция оживила народы востока. Ленин в своей работе «Пробуждение Азии» указывал на волну демократических революций в Азии – Турции, Персии, Китая, движение в Индии пишет, — «Мировой капитализм, и русское движение 1905 года окончательно разбудили Азию. Сотни миллионов забитого, одичавшего в средневековом застое, население проснулось к новой жизни и борьбе за азбучные права человека, за демократию… Пробуждение Азии и начало борьбы за власть передовым пролетариатом Европы знаменует открывшуюся в начале ХХ века новую полосу всемирной истории».

Однако очень большие споры в отношении специфики русской революции обозначились в Европейской революционной среде. Уже события 9 января поставили в рядах русской социал-демократии вопрос о характере начавшейся революции и ее главных движущих силах. И не смотря на временное формально-организационное объединение в единые комитеты двух фракций РСДРП, размежевание в реальности между ними лишь обострилось и усилилось. На сторонников слепого следования догмату буржуазного характера революции и преклонения перед либеральной капиталистической оппозицией с одной стороны, и на активных борцов за самостоятельность и ведущую роль рабочего движения в этой революции, как в постановке своих отличных от общедемократических политических и социальных задач, так и в вопросе взятия власти. Спор между меньшевиками и большевиками облекался теперь не в голые эмигрантские теоретические дискуссии, а в разной тактике, стратегии и действиях, в ориентации на разные классы и исторические силы общества, на прошлое и будущее, наконец.

Слабость, ничтожность и реакционность русской буржуазии не оставлял ей исторических перспектив. И к этому пониманию подходили и другие левые социал-демократы Европы. Роза Люксембург писала: «Таким образом, нынешняя революция в России по своему содержанию далеко выходит за рамки ранее происходивших революций и по своим методам не примыкает ни к старым буржуазным революциям, ни к прежним парламентским боям современного пролетариата. Она создала новый метод борьбы, соответствующий как ее пролетарскому характеру, так и связи борьбы за демократию с борьбой против капитала, — революционную массовую забастовку. Итак, по своему содержанию и методам она — совершенно новый тип революции. Будучи формально буржуазно-демократической, а по сути своей – пролетарско-социалистической, она как по содержанию, так и по методам является переходной формой от буржуазных революций прошлого к пролетарским революциям будущего, в которых речь уже пойдет о диктатуре пролетариата и об осуществлении социализма».

Через 12 лет анализ полностью подтвердился, и ее пролетарская социалистическая программа была заложена Лениным в знаменитых «апрельских тезисах». И что не успел сделать 1905-й год, довершил семнадцатый.

Айнур Курманов