Если вымышленный герой читает книгу реального автора, становится ли этот автор вымышленным героем?
В фильме «Бёрдмэн» персонаж Эдварда Нортона, лёжа в солярии, читает книгу «Лабиринты». Под таким названием в США в 1962 году вышла подборка рассказов Хорхе Луиса Борхеса, взятых из двух его самых известных сборников: «Вымыслы» и «Алеф». Это напомнило мне о другом случае, когда автор заставил своего персонажа читать Борхеса, и последствия оказались довольно пугающими.
У Жозе Сарамаго есть роман «Год смерти Рикардо Рейса». На всём протяжении романа персонаж возвращается к книге «Бог лабиринта», написанной неким Гербертом Куэйном. Поклонникам Борхеса не составит труда узнать в этом имени героя рассказа «Анализ творчества Герберта Куэйна». Одно из творений Куэйна, разбираемых Борхесом, — детективный роман о шахматистах «Бог лабиринта», примечательный своей неожиданной концовкой: она заставляет читателя сделать вывод, что сыщик ошибался, и побуждает найти истинную разгадку убийства.
Получается, что читатель «Последнего года Рикардо Рейса» читает о герое Сарамаго, читающем книгу героя Борхеса, в которой главная роль отведена самому читателю.
Ситуация усугубляется тем, что Рикардо Рейс — создание фантазии португальского поэта Фернандо Пессоа, одна из его многочисленных литературных масок, фактически, герой его книги. А значит, общий персонаж Сарамаго и Пессоа (или персонаж в квадрате) читает книгу персонажа Борхеса.
Но настоящий гипертекстовый слалом начинается в следующем пассаже Сарамаго:
«Рикардо Рейс взял с прикроватного столика «Бога лабиринта», да, это здесь, на первой странице: Тело, обнаруженное первым игроком, лежало, раскинув руки, на клетках королевских пешек и на двух следующих, ближе к позициям противника, левая рука — на белой клетке, правая — на чёрной, и нигде больше в этой книге, ни на одной из прочитанных им страниц, мёртвых тел больше не попадалось. Вот она, эта страница, эта и никакая другая, вот она, шахматная доска, а мы — игроки, я — Рикардо Рейс, ты — читатель мой…»
Здесь происходит нечто вопиющее: сам Рикардо Рейс признаёт себя героем книги Герберта Куэйна. То есть герой Пессоа становится героем книги героя Борхеса! Главная же беда постигает самого читателя этих строк. Он оказывается заключён в книгу Куэйна, заключённого в книгу Борхеса, заключённого в книгу Пессоа, заключённого в книгу Сарамаго!
В общем, герой Эдварда Нортона должен быть благодарен герою Майкла Китона, что тот пришёл бить ему морду, тем самым прервав чтение Борхеса в солярии.
Post your comments