— Оптимистичное заявление представителей Центробанка получило большой отклик СМИ. На каких данных оно основывается, достаточно ли они убедительны? Что вы скажете о конце рецессии?
— Давайте попробуем разобраться, что же привело к возможности делать подобного рода заявления. Рецессия — это системное продолжительное падение темпов промышленного производства, сферы услуг, длящееся не менее полугода. Все признаки налицо, в России это было.
Рецессия началась с санкций, которые были введены против России. Реальные санкции — это падение основного нашего экспортного товара, сырой нефти и следующего за ним природного газа. У нас по прошлому году падение ВВП составило 3,7 процента. В настоящий момент различные экономические институты, Высшая школа экономики, ЦБ, Минэкономразвития тоже прогнозируют падение, но несколько меньше, чем ожидалось.
Если в среднем по этому году ожидалось 1,5 процента, то сейчас говорят, что экономика России упадет на 0,5 процента. А летом, если оценивать в годовом выражении, многие показатели дали положительную динамику.
В первую очередь, как заявляла Набиуллина, основной политикой Центробанка является сдерживание инфляции как основного социально дезориентирующего население показателя. Действительно, если по прошлому году инфляция была 12,7 процента, то в этом году мы имеем чуть более трех процентов в годовом исчислении (3-3,5 процента по разным группам товаров). То есть, иными словами, мы даже улучшили показатели по сравнению с докризисными временами.
Центробанку удалось своей достаточно высокой учетной ставкой сдержать инфляционные процессы и укрепить рубль, даже с учетом колебаний цен на нефть. Это первое. Второе, летом произошла дефляция, в основном, по продуктовым позициям — там, где есть сезонная составляющая.
Это сезонная история, но она не фиксировалась в России уже более пяти лет. С другой стороны, это обман, если взять такие позиции, как картофель. Он, например, вырос с начала года на 40 процентов, морковь выросла на 37 процентов, другая плодоовощная продукция подорожала на десятки процентов. Теперь отскок цен, дефляция, составляет около 0,1 процента.
Очевидно есть моменты, связанные с определенными плюсами по определенным направлениям и отраслям промышленности и сферы услуг. В первую очередь, объем перевозок вырос на 1,6 процента в 2016 году. Но он просел в прошлом году, поэтому достаточно низкая база прошлого года позволила сейчас показать определенный рост.
Показали рост некоторые позиции в сфере услуг, но тоже не на десятки процентов, а на десятки сотых процента. Экономика в обрабатывающей промышленности показывает, что растет экспортно-ориентированное направление, экспорт леса, причем обработанного леса, увеличивается объем экспорта рыбной продукции и продукции нефтехимической промышленности. То есть там, где есть составляющая, связанная с валютной экспортной выручкой, — там показатели растут в силу той девальвации рубля, которую мы получили.
Рост импортозамещения состоялся только в сельскохозяйственной промышленности. В этом году она тоже показала чуть более одного процента роста, потому что она обеспечена протекционистскими мерами — контрсанкциями. Эти положительные показатели дали возможность Центральному банку в целом сказать о том, что рецессия завершена.
— Однако, по вашему мнению, торжествовать и почивать на лаврах рано?
— Во-первых, заявления, что мы кризис прошли, что его вообще нет, звучат с самого начала этого кризиса. Во-вторых, хочу напомнить, что лето и 2014 года, и 2015 года, и 2016 года характеризуется относительным повышение цены на нефть.
Когда некоторые экономисты или политики начинают заявлять, что рубль демонстрирует разнонаправленную динамику по отношению к нефти — это ошибочно. Есть определенная корреляция в 20 процентов, но она недостаточна для того, чтобы говорить, что рубль отвязался от нефти. Он продолжает быть к ней привязан.
И рубль, на мой взгляд, исключительно переоценен сейчас, то есть его курс по отношению к нефти, который сейчас составляет 63-65 рублей, — это, скорее всего, искусственное сдерживание, имеющее в основе политическую реальность. Хочу напомнить, что у нас бюджет формируется в основном за счет экспортных доходов, и он рублевый. Естественно, бюджет у нас не имеет никакого отношения к валюте, наполняют у нас бюджет на 91 процент Федеральная налоговая служба и Федеральная таможенная служба.
Федеральная налоговая служба недобрала порядка восьми процентов за полугодие, то есть 42 процента вместо 50 запланированных. Федеральная таможенная служба недобрала 13 процентов. Сейчас бюджет РФ имеет запланированный дефицит в 2,2-2,5 триллиона рублей, но, скорее всего, дефицит вырастет до четырех триллионов рублей.
Напомню, что расходная часть бюджета составляет порядка 16 триллионов рублей, а доходная — 13,5 триллиона рублей, и этот объем увеличится. Иными словами, государство снижает свои расходы, при этом не проводя официальный секвестр бюджета, потому что средств как таковых нет. И дефицит бюджета погашается не за счет того, что рубль девальвируется, а за счет резервного фонда. Он уменьшился у нас с 90 миллиардов долларов до 32 миллиардов в настоящий момент. То есть он просел на 70 процентов.
Многие экономисты сейчас заявляют о том, что в 2017 году Резервный фонд будет исчерпан. Напомню, что Резервный фонд — это относительно небольшая часть наших резервов. У нас есть Фонд национального благосостояния, порядка 70-80 миллиардов долларов, у нас есть золотовалютные резервы, которые размещены в различных зарубежных инструментах — на 80 с лишним процентов в казначейских обязательствах США, остальное — во Франции, в Германии, в Японии и так далее. Но это наш неприкосновенный запас, который не идет в экономику.
Скорее всего, после выборов нам придется девальвировать рубль. И во многом та информационная ситуация, которую мы имели до выборов, представляла именно предвыборную ситуацию, играющую на партию власти — показать стабильность, показать возможный экономический рост.
И самое главное, хотелось бы обратить внимание, что кризис определяется не только макроэкономическими показателями, но и качеством жизни населения. В этом году реально располагаемые доходы населения по стране с учетом налоговых отчислений и других платежей, продуктовой корзины и так далее, сократились, несмотря на то, что формально в рублях заработная плата увеличилась на восемь процентов за последний год и составила сейчас порядка 38,5 тысячи рублей по стране.
В первом полугодии доходы сократились на пять процентов. Иными словами, продолжается падение доходов населения и увеличение той прослойки граждан, которые находятся за чертой бедности. Если в прошлом году мы их фиксировали в объеме 23 миллиона человек, то есть порядка 15 процентов населения, то в этом году, очевидно, эта цифра вырастет. Более, чем на два процента, увеличится безработица, и скрытая безработица — тоже. Растет теневой сектор, поскольку основные реформы нашего государства связаны с введением новых, дополнительных налогов. Это ведет к тому, что деньги уходят в конверты. Это в свою очередь уменьшает доходы бюджета.
— На Петербургском международном экономическом форуме, который был в начале лета, Владимир Путин поставил задачу, чтобы в идеале в ближайшие годы ВВП рос на четыре процента в год. Насколько эта цифра реалистична и при каких условиях?
— Напомню, Путин, когда в 2000 году избрался президентом, поставил задачу в течение десяти лет увеличивать рост на десять процентов ежегодно. Мы его увеличили, по-моему, на 94 процента, потом мы упали из-за кризиса 2008 года, и оказалось, что на мы всего на 47 процентов увеличили. Поэтому четыре процента, которые им были озвучены сейчас, достаточно разумны.
Разумеется, президент понимает, что обеспечить этот рост за счет внутренних резервов будет достаточно сложно, а может быть и невозможно, потому что современная экономика — это экономика глубоко постиндустриальная. Производительные силы в России уступают США в 2,5 раза, у нас уровень производительных сил — 25 долларов в час, а в США — 67 долларов, Для сравнения, в Европе — 90 долларов в час, а, в целом, по Евросоюзу — 65 долларов. Иными словами, мы все еще продолжаем крутить гайки, заниматься отверточным производством, использовать физический труд, а там уже давно используются нанотехнологии.
Соответственно, нам нужны экономические реформы, снижающие зависимость от экспорта углеводородов. Имеет огромное значение поиск иных источников дохода за счет внутренних резервов и за счет роста покупательной способности населения. Также необходимо развитие производства за счет тех вакуумов, которые мы получаем в связи со снижением объема импортного конкурентного производства.
Третье изменение — смена административной реформы, поскольку налоговая межбюджетная система такова, что не создает мотивации ни для малого и среднего бизнеса, ни для регионов, ни для муниципалитетов. Это необходимо, безусловно, менять. Плюс, естественно, нужно достижение компромисса и уход от санкционных войн, потому что Россия является глобальным игроком в мире. Невозможно находиться в вакууме и при этом расти в своей собственной экономике, тем более на таких пространствах, во многом еще неосвоенных.
Наконец, на мой взгляд, необходимо определиться со стратегией развития страны. Ее нет, ее написание перенесено на 2019 год. Нужно понять, мы куда идем. Это может быть сельское хозяйство, это может быть логистика, это может быть выстраивание единого экономического пространства со странами СНГ, Индией, Ираном. В ближайшее время в течение десяти лет мир разделится между США и Китаем. Уже сейчас США, которые поглощают Европу, плюс Канада — это треть мировой экономики. Китай — это уже 20 процентов мировой экономики, и Китай продолжает расти. Россия же со своими 1,7 процентами будет находиться за бортом, если не сможет интегрировать эти проценты. Это принципиально важный момент во внешней истории.
Источник: pravda.ru
Post your comments