Марсоход с большим трудом вылез из небольшого оврага – один из операторов в Центре Управления NASА даже принял таблетку какого-то успокаивающего, когда на мгновение ему показалось, что аппарат потерял равновесие и вот-вот рухнет вниз, и снова оказался на плоской равнине. И пополз в сторону гор, где ученые рассчитывали получить массу новой информации о геологической истории планеты.
Дежурная смена уже собиралась устроить ланч-брейк на радостях после успешного разрешения кризисной ситуации, когда кто-то, кто мониторил снимки, поступающие в режиме реального времени, вдруг сказал громко: «Ой, мама!»
Прямо перед фронтальной видеокамерой марсохода был некий объект правильной формы. Еще через секунду-другую стало абсолютно ясно, что этот объект создан руками человека. То есть имеет абсолютно земное происхождение. И находиьтся на Марсе не может. Но при этом находится.
Радиосигнал с Марса в это время шел 4 минуты, поэтому заняло некоторое время остановить аппарат, развернуть его и подъехать обратно точно к тому месту, где лежал Объект (так это потом и называлось в документах Агентства).
Рассмотрев его очень внимательно, и при этом чувствуя, что сходит с ума, руководитель смены объявил введение «Протокола Х», который был заготовлен NASА именно на такие и подобные случаи. Например, на случай находки инопланетной техники. Или артефактов гипотетической марсианской цивилизации. Вся связь Центра Управления с внешним миром была заблокирована, а сам руководитель смены набрал прямой номер президента Соединенных Штатов Америки – даже несмотря на то, что было 3 часа ночи.
***
В 9 утра президент собрал совещание Совбеза, на который были приглашены также ряд ведущих американских астрономов, космологов и других специалистов, включая руководителей ЦРУ, отвечающих за Россию. Ученых и шпионов забирали иногда из теплых постелей и доставляли в Белый Дом на вертолетах.
Когда все собрались, президент сообщил всем о безусловной секретности происходящего, а потом директор NASA включил старый, допотопный компьютерный проектор – это тоже говорило о крайней спешке, в которой все происходило.
— Господа, этот объект был сегодня ночью снят нашим марсоходом на поверхности Марса, — сказал директор и нажал кнопку на своем ноутбуке.
На белом экране возникло изображение.
Кто-то ахнул, кто-то недоверчиво покачал головой.
— Не может быть!
— Это не ошибка, — сказал директор. При этом в голосе у него явно звучало: «Как бы было хорошо, если бы это была какая-то нелепая ошибка!»
— После некоторых трудностей нам удалось поднять Объект манипулятором и рассмотреть его обратную сторону. Там находилась надпись.
Он нажал кнопку и на экране возникла странная надпись не на английском языке.
— Это написано кириллицей. На русском. Вот перевод, сделанный лингвистами из ЦРУ.
Он снова нажал кнопку.
Президент США поднялся из-за своего стола.
— А я прошу работников ЦРУ сказать мне еще раз, при этом очень хорошо подумав: могут ли быть у русских технологии, позволяющие или позволявшие ранее им достичь Марса? При этом так, чтобы мы об этом ничего не знали?
***
После долгих колебаний и сомнений все-таки было решено связаться с президентом Российской Федерации. Даже несмотря на то, что отношения с ним были крайне испорчены из-за событий, происходящих на Восточной Украине.
Потому что после долгой и горячей дискуссии все-таки пришли к выводу, что обнародование этой информации будет невыгодно и самим русским.
По специальной линии в Москву передали изображение Объекта, включая надпись на обратной стороне, а потом президент США задал через переводчика президенту России главный вопрос:
— У вас есть какое-нибудь представление о том, как объект несомненно русского происхождения оказался на Марсе?
Русский президент после долгой, чересчур даже долгой паузы, ответил:
— Я соберу всех специалистов и постараюсь ответить вам настолько быстро, насколько я смогу.
Только поздно вечером в Белый Дом пришел ответ из Москвы. В нем говорилось: «Мы не знаем, как это могло попасть на Марс. У нас нет ни малейшего представления. Мы настоятельно просим вас сохранять эту информацию в тайне. Ее обнародование так же невыгодно вам, как и нам».
— Интересно, почему русские так считают? Насчет обнародования? — задумчиво спросил президент своего советника по России.
Советник не колебался.
— Потому что это вызовет слишком много вопросов и в их стране. И разбудит кое-какие спящие призраки. Которых у русских и так в избытке.
***
Было сформулировано несколько гипотез, некоторые крайне фантастические. Но, с другой стороны, и сама ситуация была фантастическая.
Что произошла какая-то интерференция с параллельной Вселенной.
Что между Марсом и Землей образуются какие-то гиперпространственные туннельные переходы.
Что имел место эффект телепортации – спонтанной или направленной.
Что это какое-то проявление деятельности пришельцев, которые поместили Объект на Марс с известной им одним целью.
Самая безумная звучала так: никакого Марса нет, все это компьютерная симуляция, а Объект – какой-то сбой в программе, например, остаток какого-то метакода из предыдущей версии, которую затем переделали. Отсюда и его русское происхождение.
***
Споров о том, кто первый выйдет на поверхность, не было. И даже спички не тянули. С самого начала все знали, что первым человеком, ступившим на поверхность Марса, будет он. Словно по-другому и быть не могло.
Мысль о том, что происходит что-то крайне историческое, если и была в его голове, то только где-то на самой периферии. Он был профессионал, а не актер. Главным было выполнить задание. Куда входило и возвращение. Хотя Земля была готова к любому развитию событий. Был даже подготовлен сценарий на случай аварии, который предполагал, что они остаются на планете до прилета спасательной экспедиции. Если что – вы сможете продержаться, заверили их. Мы вас оттуда вытащим, так что никакого полета в один конец не будет, сказали им твердо. И они знали, что их не бросят. Но все равно напряжение было огромным.
Однако он знал точно, что сейчас нужно будет что-то сказать. И он точно знал, что то, что он сейчас скажет, войдет навсегда в учебники и энциклопедии. Как вошли в них русское «Поехали!» и американское «That’s one small step for man, one giant leap for mankind».
Он набрал воздух в легкие и вышел из раскрытого люка на специальную подножку-лепесток, лежащую на марсианском грунте.
Вид был прекрасен – светло-красная поверхность планеты под кораблем и вокруг, темные горы вдали, небо необычного желто-оранжевого цвета, маленькое Солнце над горизонтом.
Невдалеке был довольно серьезный овраг, в который, с одной стороны, надо было при посадке не угодить, с другой – его наличие позволит сэкономить время и ресурсы при буровых работах. Почти наверняка на его дне находится лед, а если так, то перспективы если не колонизации, то постоянной станции в будущем станут очень реальными. Или – если вдруг их экипажу придется провести здесь больше времени, чем хотелось бы.
Однако пора было ступить на поверхность, сзади уже ждали Чжан и Роберт. И скоро они начнут просто толкать его в спину.
Он шагнул вперед, сделал шаг, второй, третий.
Человек долетел до Марса, подумал он. И этот человек – я, что еще более удивительно.
Из кармана-складки скафандра он вынул то, что он вез с собой контрабандой почти сто миллионов километров, наклонился и положил это на поверхность планеты.
— Получилось! – сказал он. – У нас получилось!
И тут только он сообразил, что эти слова навсегда войдут в учебники и энциклопедии.
***
Рустам проснулся.
Он ночевал, вместе с другими ребятами, в маленькой бытовке, стоявшей около строящегося большого многоэтажного дома на окраине Москвы. Когда дом построят, квартиры будут продавать за хорошие деньги. Бизнес.
Его соседи уже ушли – наверное, выполнять намаз. Рустам знал, что на него косо смотрят из-за того что он равнодушен к религии, особенно молодые парни, но эту неприязнь компенсировало то, что без Рустама строителям, при этом не только из его бригады, было бы крайне трудно договариваться с русскими хозяевами и полицией – и русский язык он знал превосходно, и умел понимать документы, как технические, так и юридические, в том числе находить в последних всякие ловушки мелким шрифтом, с помощью которых хозяева часто обманывали своих узбеков и таджиков. Или когда полиция и другие властные органы вымогали у них деньги. Поэтому терпели. Хотя могли бы и кирпич на голову уронить, иногда думал грустно Рустам. Некоторые ребята на этой религии словно помешались.
Но для него это был вопрос принципа. Его дед был коммунистом и танкистом, и погиб под Берлином. Его отец был коммунистом и инженером, и строил самолеты в Советском Узбекистане. Отец мечтал, что его сын станет летчиком, а может даже и космонавтом. Когда Советский Союз разваливался – по телевизору показывали какого-то нелепого человечка с пятном на лысине, который бормотал что-то, а после показали, как русские спускают красный флаг, отец позвал мальчика и сказал ему.
— Рустам, нашей страны больше нет. Нам будут говорить, что мы живем теперь в своей стране. Что мы наконец свободны. Не верь этому. Нашей страной был Советский Союз, который принадлежал всем народам в нем – и русским, и узбекам, и всем другим одинаково. Помни это. А еще, к сожалению, ты никогда не полетишь в космос. Хотя я тебе обещал.
Мальчик не совсем понял, почему отец плачет, но пообещал помнить.
И запомнил.
Надо было приступать к обычным делам. Рустам посмотрел, как обычно, на уголок, в котором стояла та фотография. И увидел, что ее там не было. При этом – он точно помнил, что, когда он ложился спать, она там была.
Он вскочил, оглядел всю бытовку. Фотографии не было.
Он хотел было пойти поспрашивать ребят, но потом махнул рукой. Если кто-то взял, то уже с концами. Удивительно даже, что раньше не украли. Они всегда удивлялись, зачем он держит эту фотографию на видном месте. И считали это крайне странным.
И вообще – после сна, который он видел этой ночью, у него было очень хорошее настроение, и не хотелось его портить бесполезными разборками. Пропала – так пропала. В его жизни пропало уже столько вещей, что пропажа еще одной, пусть даже так много значащей для него, мало что меняла. Потому что прежде всего у него пропала его страна, а с ней и мечта о небе и космосе.
Поэтому он успокоился и стал вспоминать свой сон.
Сон был такой яркий, такой детальный, что, стоило ему закрыть глаза, как он снова видел светло-красную поверхность Марса, темные горы вдали, небо необычного желто-оранжевого цвета, маленькое Солнце над горизонтом.
И то, как он кладет на поверхность чужой планеты ту самую пропавшую фотографию. На которой улыбался первый человек, открывший человечеству дорогу в космос, и которую первый космонавт лично подписал отцу Рустама много-много лет назад, в середине шестидесятых годов, после встречи со студентами Ташкентского университета.
«Дорогому Музрафу Алимову. Твой сын обязательно побывает на Марсе, я обещаю! Юрий Гагарин».
Post your comments