communist.ru

Если завтра киевский режим запретит «Королей и капусту», можно заранее назвать тех, кто такой запрет громко одобрит, а кто просто будет молчать, как рыбы.

Это, конечно, фантазия, но и в действительности либералы со своим «левым» хвостом те события, которые подрывают их картину мира, просто «не замечают». События на Украине у них не вписаны в ряд политических последствий мирового экономического кризиса, начавшегося в 2008 года и для многих стран еще не закончившегося (в этот же ряд входят войны и политические перевороты в самых разных регионах мира), а являются чем-то совершенно уникальным, рожденным благодаря злому умыслу лично Путина. Далее обычно следует унылая попытка объяснить политику исходя из психологии, «гэбешно-чиновничьей власти» или «незавершенной десоветизации», в общем, чего-то, к капитализму отношения не имеющего.

И показывать на причины, связанные с внутренней политикой Украины и ролью США и ЕС им бесполезно — ибо признать политику центра капиталистической системы, приводящей к кризисам и войнам, они не могут — картина мира разрушится.

И чем больше они правеют, тем больше правеют и «левые» либералы, на словах признающие марксизм, а на деле рабски зависимые от создаваемого либералами информационного фона.

Вот характерный пример: левый публицист Илья Федосеев видит в Путине фарсовую версию Гитлера («Этот режим я бы не стал называть фашистским. Лучше вспомню известную формулу Маркса: Гитлер был в виде трагедии, Путин — в виде фарса»), и возмущается тем, что Франция с Германией «потакают агрессору» («Если я правильно понял, наше Национальное Х@йло теперь уже окончательно усвоило: наглостью можно добиться всего, чего угодно. И дальше будет продолжать в том же духе. Спасибо культурной Европе, этим чемберленам недоделанным. Нет, мы в России, конечно, тоже хороши: полтора десятка лет терпим у себя на шее гэбэшного упырька, а теперь еще и захлебываемся патриотической пеной. Но немцам-то с французами следовало бы по крайней мере помнить свою историю»).

При этом без Путина, по мнению того же автора, в мире были тишина и спокойствие: «Ведь уже почти тридцать лет, со времен Горбачева и Рейгана, казалось: эта тема не актуальна. Люди все-таки сумели договориться не уничтожать друг друга поголовно. А сейчас смотрю на Путина, и дрожь пробирает. Видно же, что он поплыл, опьянел от власти, возомнил себя полубогом — и оседлал ту волну дикого, самого похабного патриотизма, которая накрыла Россию. И этому парню в случае чего хватит отмороженности нажать кнопку». И его не смущает даже то, что вскоре за встречей Горбачева с Рейганом последовало вторжение США в Панаму, а после вторжения в Панаму — еще немалое количество войн, в которых США и страны Западной Европы сыграли самую неблаговидную роль, и которые закончились появлением такого монстра, как ИГИЛ.

Да-да-да — если уж «интересы США не играют первостепенную роль», то немцы с французами — это просто какие-то миролюбивые няшечки, давно отвыкшие от войн и потому недостаточно жесткие по отношению к нарушителю спокойствия — Путину.

А теперь просто перечислим страны, в боевых действиях на территории которых приняли участие вооруженные силы Франции только в первые полтора десятилетия XXI века (1990-е, так уж и быть, трогать не будем, а там ведь прячется такой хтонический п#здец, как Руанда):

• Афганистан;
• Кот д’Ивуар;
• Чад;
• Ливия;
• Мали;
• ЦАР;
• Ирак.

Это, повторяюсь, только страны, где действовали французские военнослужащие и/или техника под французским флагом, и только в «горячей фазе» (стран, где французские войска присутствуют после более ранних конфликтов, больше; конфликтов, в которых Франция активно поддерживала одну из сторон, тоже — достаточно вспомнить Сирию).

И теперь эти невинные овечки не знают, что делать со страшным медведем с востока, конечно же.

Iwia