Современная наука делается в лабораториях и непременно с участием многих людей. Часто очень непросто бывает отделить деятельность одного ученого-исследователя от его “научной инфраструктуры”, порой и от общественных настроений, циркулирующих вокруг него.
Управляющие этой инфраструктуры больше напоминают современных менеджеров в крупных корпорациях, а подчиненные часто не очень отличаются от наемных работников в той же крупной капиталистической компании, управляемой теми самыми менеджерами. Тем не менее “героическое прошлое науки” все так же используется для прославления героев-одиночек и затемнения продуктивной деятельности сотен и тысяч рядовых сотрудников.
Многие современные премии, исходящие от «лучших людей», способствует сохранению этого стереотипа. И что особенно важно, часто они исходят от пионеров компьютерной отрасли, которые рассматривают научные дисциплины в качестве «чистой науки». Это нравится далеко не всем, и такой подход заслуженно критикуется. Для примера разберем статью из сообщества Cyborgology, которая показывает, в каких границах хотят «заморозить» американскую науку и какую это вызывает обратную реакцию.
В статье рассматривается очередная награда, учрежденная Энн Войцицки, которая считает, что надо премировать ученых-альтруистов, которые работают только из чисто научных интересов. Слова у нее не расходятся с делом, поэтому она еще учредила премию в несколько миллионов долларов, которой награждает отличившихся ученых-индивидуалистов.
В противовес этому автор статьи рассматривает две научные работы, которые описывали научное исследование как способ коллективного познания мира.
Первая — работа польского ученого Людвика Флека, которая была посвящена исследованию сифилиса. Флек специально подчеркивал концепцию «мыслящего коллектива», когда описывал историю исследования болезни. Сама история, в частности, рассматривая эволюцию понятия “сифилис как болезнь”, показала, что в XV веке, когда Европа впервые познакомилась с болезнью, под ней понималась совсем иное, нежели когда за ее изучение взялись врачи и биологи.
Вторая — книга Бруно Латура “Лабораторная жизнь: конструирование научного факта”. Книга является одним из ярких примеров применения методов и концепций этнографии, как базы для исследований в области социологии науки. Латур с соавтором провели много времени в лаборатории, наблюдая за тем, как делалось исследование — от дискуссий о том, кто его будет финансировать, и до публикаций актуальных работ самой лабораторией.
После чтения обеих книг становится понятно, что превознесение отдельных научных звезд противоположно тому, как наука работает на самом деле. Иными словами, очередная награда, которую предлагает американский буржуа, должна быть скорее посвящена работе коллектива, а не руководителям лабораторий. Проблема в том, что это противоположно тому, что насаждается. С точки зрения любого буржуа, наука, как некая экономическая отрасль, принадлежит тем, кому там принадлежит капитал : здания, патенты, материальная собственность, журналы, руководство деятельности и т. д.
Очень яркий пример — Илон Маск. Им все уши прожужжали, но мало кто задумывался над тем, что позади миллиардера-инноватора стоит не только Питер Тиль, еще один миллиардер, но и армия инженеров и ученых из той же НАСА, которые и запускают ракеты и технологии «от Маска». Но все аплодисменты достаются не им, а раскрученной «научной звезде».
Чтобы понять эту логику, стоит обратиться к интервью Блумбергу, где Войцицки спросили насчет ее отношение к Трампу и возможных мер его администрации в области регулирования и финансирования научной деятельности. Ее ответ:
«подождать и посмотреть, [что это за человек]. Я хочу иметь возможность судить, как только что-то произойдет.»
Ответ уклончивый, и он понятен. Да, Трамп заявил, что вакцины вызывают аутизм. Бред? Да, но у Трампа много опасного популизма: тут и изменения климата, чуть ли не вызванные китайцами, тут фрекинг, который вообще никакого влияния на здоровье не оказывает. Много чего именно антинаучного. Спрашивается, чего же ждет Войцицки? Верно, она ждет ответа, будет ли угроза ее интересам и ее капиталам.
Она об этом говорит прямо. Ей важно, что будут делать при Трампе главы агентств-регуляторов в области производства лекарств и еды, а также в области оценки качества оказания медуслуг. Назначение на пост последнего агентства Тома Прайса, человека, который очень плохо относится к вмешательству государства в практику регулирования медпрактик, фактически приветствовалось ею. Войцицки — буржуа, поэтому ей нравится теория «больше свободы от регулирования», ведь это свобода деятельности капитала, который она и представляет в этой области.
Ее компания специализировалась на том, что исследовала ДНК клиентов на предмет вероятности заболеть той или иной болезнью (ко многим болезням есть генетически обусловленная предрасположенность). Однако она столкнулась с ограничениями со стороны государственного регулятора из-за того, что она не слишком заботилась о безопасности данных клиентов. Теперь этот регулятор будет управляться собратом Войцицки по цеху — олигархом, либертарианцем, коллегой Питера Тиля Джимом О’Нейлом.
При этом, как это и полагается любому нормальному буржуа, у нее нет предпочтений, у нее есть интересы. Кто будет их лучше обслуживать, тот и получит деньги. До этого она поддерживала Демпартию, при этом, Войцицки не видела ничего плохого в «децентрализации школ» — это фактически эвфемизм тех самых школьных ваучеров и чартерных школ, то есть приватизации школьного образования. Его проталкивает Бетси Девос, которая заведует у Трампа МинОбразиной.
Вернемся обратно в область биотехнологии — Войцицки утверждала, что она не продавала БД с образцами ДНК на сторону. Именно так, она всего лишь делилась ею с рядом компаний в рамках взаимовыгодных отношений. Да, информация была анонимной. Правда, это все равно было нарушением закона, точнее законов — но кого это волнует? Олигархи даже в случае нарушения законов несут совсем не те наказания, что обычные граждане. Тем более, что они еще и предлагали университетам и лабораториям по сходной цене сервисную услугу по исследованиям в области генетики. В общем, раньше она делилась образцами с компаниями, а теперь с университетами. Далее, у нас есть в запасе еще и ее премия плюс установка на коммерциализацию исследований — вуаля, у нас на поверку оказывается просто привратник, который проталкивает определенного вида исследования.
Джонас Силк, чья лаборатория была описана в книге Латура, успешно синтезировал вакцину от полиомиелита. Это были другие времена, Войцицки не было поблизости, а потому он не стал ее патентовать. И это при том, что он и его сотрудники испытывали недостаток в средствах. И Нобелевскую он так и не получил. Средства пришли от нескольких общественных организаций, включая и государственные. Думать, что сейчас в США (да и во многих развитых странах) можно перейти к того рода модели финансирования научных исследований — наивно. Но соединение приватизации школ и коммерциализации науки, которая должна будет работать как «отлично смазанное капиталистическое предприятие», приведет только к еще большей концентрации власти в руках немногих олигархов.
Но на этот раз в их руках в абсолютно прямом смысле может оказаться и наше будущее.
Post your comments