communist.ru

Святейший патриарх Кирилл, он же Владимир Михайлович Гундяев, в своем первом же выступлении в Госдуме предложил запретить в России бесплатные аборты. Небольшое уточнение: дай ему, божьему служителю, волю — он бы и секс запретил, кроме как с согласия родителей, благословения священника и с одним партнером на всю жизнь. Умолчал он и о взгляде РПЦ на контрацепцию, которая греховна вся по определению. Тему онанизма не будем даже затрагивать.

Под сияющей вершиной борьбы с абортами кроется простая и неприглядная система. Сначала святые отцы учат прихожан не предохраняться и воюют с преподаванием полового воспитания в школах, чтобы подростки, не дай бог, не узнали, в какой капусте их нашли. То есть путем насаждения невежества и религиозных догм способствуют тому, чтобы любой половой акт приводил к зачатию. Затем они отнимают у женщины возможность сделать аборт. Ну а дальше – поздравляем с рождением дочери/сына, крутитесь, как хотите. Эта система сложилась во времена отсутствия презервативов, антибиотиков, соцобеспечения. Ее логика предельно проста: от секса бывают дети, в одиночку их не прокормить, поэтому до брака заниматься сексом нельзя, а после брака развод невозможен. Ограничитель личной свободы — идея воздержания, продиктованная общим убожеством экономической ситуации, возводилась в ранг богоугодной. Теперь мы можем наблюдать, как сохранившая ореол богоугодности идея уничтожает чуждую ей экономику.

Современное российское общество может позволить себе и просветительскую работу о формах контрацепции, и, на крайний случай, лечение ЗППП и аборты. Но тогда — какой нормальный человек будет жить по древним ритуалам и сохранять девственность до брака? Чтобы вернуть заблудших людей на одобряемый богом путь, церкви надо уничтожить экономические предпосылки свободы. Все остальное – дымовая завеса.

«Полагаю морально оправданным выведение операции по искусственному прерыванию беременности из системы обязательного медицинского страхования, которая поддерживается за счет налогоплательщиков, в том числе тех, кто категорически не приемлет аборты», — заявил патриарх. Еще бы, если всмотреться в социальный состав налогоплательщиков, мы увидим, что половина из них – мужчины, вряд ли остро нуждающиеся в абортах. Налоги платят также геи, чайлдфри и прочие самые разнообразные группы населения, за вычетом служителей культа. Система гражданских прав работает просто: не приемлешь – не делай, но ты не можешь лишать этого других. К тому же, когда правительство выделило 6 млрд рублей на реставрацию недвижимости, используемой РПЦ, точка зрения налогоплательщиков патриарха не интересовала.

Попытка отмены абортов идет вполне в русле перевода медицины на коммерческие рельсы. Поскольку делать аборты не перестанут — частные и государственные клиники поимеют с этого гешефт, причем некислый. Воспользоваться сей услугой смогут только люди, у которых будут какие-никакие деньги. А вот что касается подростков, бедных, матерей-одиночек, многодетных родителей, мигрантов, для них выбор сведется к следующему: либо обращение в дешевые, подпольные и полукриминальные клиники, либо рожать. Таким путем мы, может быть, и получим демографический рост, но сопровождаться он будет массой детей, вырастающих в нищете, очередным обогащением верхушки общества, а также повсюду разлитым православным лицемерием, поскольку абсолютно экономическую меру сокращения социальной защиты населения уже сейчас прикрывают «духовными скрепами» и апеллированием к нравственности.

На наших глазах религия перестает быть вопросом свободного выбора. Она локализуется, становится регулятором жизни низов. Это тяжелое и бессмысленное обременение, от которого можно откупиться. Свобода от нее — равно интеллектуальная и экономическая — приобретается за деньги. Общество делится: тут — гнусавые муэдзины и закутанные женщины с выводками чумазых детей, для которых алкоголь, секс и вождение автомобиля греховны. И рядом же трехметровый забор, за которым частная территория, где играют в волейбол девушки в бикини и смешивают напитки. И там никого не волнует, что сказал в X веке н. э. святой такой-то, а тем более — его мнение, как следует жить. Там людей занимает биржа, неделя моды и космический зонд. Те, кому доводилось бывать на курортах арабских стран, совершенно точно знают, о чем я говорю. Увы, несчастная РФ никак не может определиться, по какую она сторону забора.

Выбор не так очевиден, как хотелось бы. Те, кому материальные условия позволяют, чаще всего возводят такие заборы внутри страны, вместо того, чтобы вытаскивать массу населения из темноты и бедности. Кому-то это удобно, кто-то на этом наживается, в результате страна катится в домострой. Примеры можно найти где угодно – вот «золотая молодежь» Ирана, чья светская жизнь и алкогольные сейшены проходят на фоне сокращения доступа женщин к образованию, контроля аятолл над поведением низов общества, убийства профсоюзных активистов, учителей и прочих несогласных с политикой иранских мулл. А вот фракция республиканцев в Конгрессе, которая долго и безуспешно боролась против внедрения Бараком Обамой систем страхования Medicare и Medicaid – по сути, против введения в Штатах бесплатной медицины для бедных. На днях эти милые люди провели через нижнюю палату закон, налагающий запрет на федеральное финансирование абортов, покрываемых медстраховкой Medicaid. Администрация США уже сделала заявление, что, если закон и получит одобрение в следующей инстанции, то на него будет наложено вето.

Коллега патриарха, Папа Римский Франциск, находясь на Филиппинах, отметил, что католики не должны «размножаться, как кролики», и порекомендовал натуральные/«естественные» способы планирования семьи (читай: контрацепции) – редкий прогресс для Ватикана. На что СМИ указали на их неэффективность и пересказали анекдот: «Как называются люди, которые так предохраняются? – Родители». А депутат американского Конгресса, католичка Нэнси Пелоси, заявила на пресс-конференции, что, будучи матерью пятерых детей, понимает в этом больше, чем Папа Римский. «Это не идеологическая борьба, это вопрос личного здоровья», — сказала она, отстаивая репродуктивные права женщин.

К вопросу о свободомыслии и свободе высказывания — представить такого законодателя в РФ довольно сложно. «Страна рабов» начинается с самого верха, с затыкания ртов там, с выстраивания иерархии мнений, с апеллирования к божественному началу в обыденных делах, что предполагает ничтожность самого человека и его воззрений.

Arvegger