communist.ru

Ну что, Крым наш, а нам, походу, крыш.

Отвечая на вопрос о валютной ипотеке, президент тянул слова, сбивался, дергал глазом, тер веко, заходил с «другой стороны» — наконец, приговорил заемщика: «Курс изменился, и он попал».

Со стороны — не в теме, хотя, конечно, делает вид.

На примере сына фермера Джона рассказал, что кредит надо брать в валюте дохода. Не нашлось у него для примера российских детей валютных ипотечников, родители которых всего и хотели, чтобы была семья, и был дом. И воспользовались единственными в то время для себя возможностями, чтобы честно решить этот чертов квартирный вопрос.

Не нашлось историй о том, как 7-8 лет назад каждая вторая контора в Москве платила зарплату в долларах. Как навязывали банки валютную ипотеку, не одобряя рублевую — ведь взять кредит на «фашистском» Западе под 1-2 % и перекредитовать его тут российским гражданам под 10-11 % было куда выгоднее, чем перекладывать рубли из кармана в карман. Как последующие программы рефинансирования поднимали ежемесячный платеж на 15-20 тысяч, что вообще-то в условиях экономического провала, в который мы угодили сразу, как влезли в кредитную петлю, было критичной суммой.

У президента нет претензий к ЦБ, обязанность которого – по Конституции – обеспечивать стабильность национальной валюты. Какая стабильность? – Не, не слышали.

Банки у него – артерии государства.

Ага.

Теперь я точно знаю, кто мы. Отходы жизнедеятельности.

Какие валютные ипотечники? Мы вот тут разработали программу помощи рублевым. (Зрители аплодируют, аплодируют — кончили.)
Наверное, это рублевые всю зиму провели на митингах. Кто-то слышал от них призывы о помощи? Это они сейчас объявили голодовку, с которой их разгоняют с милицией?

Потерять работу — очень нехорошо. Но в этом случае рублевый ипотечник и сегодня может без всякой «программы помощи» и фатальных последствий для своего кошелька взять платежные каникулы — хоть бы и на год. За это время так или иначе решить вопрос с работой реально.

Платить 100 тысяч в месяц за однушку на окраине Москвы всю жизнь – нереально. На черта тогда такая однушка? Но это дом, в который вложил душу, это право жить в этом городе – лечиться, учиться, ходить в детский сад… На черта такая жизнь? Не знаю…
А банки — эти артерии — беснуются.

Наш банк долго упирался с программой рефинансирования: текущий курс под 16,5 %. Недавно позвонили узнать – не появилось что нового для валютных ипотечников?

— Да, есть! – бодро ответили. — Теперь условия: 21 % + текущий курс.

Из взятых когда-то 150 тысяч долларов кредита отдано 110 тысяч. Почти все — проценты. Сегодня из ответа президента я поняла, что банку (артерии) придется отдать квартиру и, возможно, еще остаться в долгу на 1-2 млн (как курс пойдет).

Вот так примерно почти все валютные ипотечники заработали на своих кредитах.

А тут как раз сегодня новость зарумянилась: «Активы банковской системы впервые превысили ВВП страны». Ну, блин! Не артерии — стальные канаты!

Мне никогда не нравилась эта история с Крымом. Теперь меня от нее тошнит.

Одно из двух. Либо человек, который рубил: «Россия своих не бросает», — брехло, либо я – не своя.

Ну ладно…

Вообще, конечно (если кто не знает), — никто не просил простить нас грешных и списать долги. Как, например, их списывают чужим государством. Просили финансовой помощи ровно той, которая позволила бы продолжать платить адекватную сумму и, в конце концов, рассчитаться по кредитным обязательствам с ого-го какой переплатой.

Но нас решили сделать крайними и лишить всего: прошлого, настоящего и будущего.

Именно этого мы заслужили только потому, что когда-то, устав шляться по съемных хатам, взяли валютный кредит, чтобы у семьи была своя небольшая квартира. Кредит, рекомендованный и одобренный нам — не экономистам — профессиональным финансовым институтом под надзором ЦБ и с молчаливого согласия государства, в котором столько лет давали валютные кредиты и не сподобились создать систему страхования валютных рисков.

Все они — эти риски — на обычном человеке. Так сказал президент.

Наталья Никоренкова