В современной российской политике критическим, самым важным вопросом является не Крым, а вопрос о приватизации. Причём вопрос не об итогах приватизации 1990-2000-х, а о будущей приватизации предприятий, оставшихся в государственной и муниципальной собственности.
За последние десятилетия россияне получили прививку от любви к рыночным реформам. Многие осознают, что приватизация — это увольнения, снижение качества произведённых товаров и услуг, увеличение их стоимости. Часто приватизация означает закрытие предприятия.
Не нужно быть экономистом, чтобы заметить, к примеру, результаты приватизации общественного транспорта, которая была проведена во многих городах России в 2000-х. Стоимость услуг выросла, их качество упало. По маршрутам, по которым раньше ходили с раннего утра до позднего вечера большие автобусы, теперь ездят маленькие пазики или тесные газельки, которые только отвозят людей на работу и с работы. Малодоходные маршруты отменены. Рынок порешал, что невыгодно выводить газельку на маршрут, когда она едет не переполненной, поэтому в 6 утра или в 10 вечера чтобы куда-то добраться надо ехать на такси. Новые большие автобусы закупают только такие крупные государственные предприятия как Мосгортранс.
Некоторые либералы понимают, что россияне негативно относятся к приватизации, и, например, в последней статье Ходорковского про «первостепенные шаги по спасению экономики», это слово в положительном смысле не употребляется ни разу. Но, конечно, Михаил Борисович поддерживает приватизацию, просто пишет об этом иносказательно:
«Задача государства — определять правила игры и следить за их исполнением, а не заниматься бизнесом.»
То есть Мосгортранс всё таки приватизируют. И москвичи будут ездить в тесных газельках и пазиках без чёткого маршрута и расписания как сейчас, например, архангелогородцы. Но господин Ходорковский придумал фиговый листочек, который должен сохранить иллюзию социальной справедливости:
«Перевести на индивидуальные счета граждан в страховом и пенсионном фондах акции и финансовые ресурсы, полученные в результате неправовых сделок по распределению государственных ресурсов (как приватизационных, так и коррупционных). А также передать туда долевую собственность на все государственное имущество, не необходимое для выполнения государственных задач.»
Во время приватизации 1990-х таким фиговым листочком был, напомню, ваучер. Кто постарше, расскажите, разбогатели вы с ваучера? Но его хотя бы можно было обменять на мешок картошки или бутылку водки. Сейчас же, предположим, приватизировали Мосгортранс, и каждому москвичу досталось с этого по 100 рублей. Но эти деньги не выдаются на руки, гражданин не может купить на эту сумму билет на автобус. Эти 100 рублей перечисляются на страховой или пенсионный счёт москвича. То есть, передаются в руки крупной буржуазии владеющей банками. Буржуазия покупает у государства предприятие, а потом государство возвращает буржуазии часть стоимости этого предприятия в виде пополнения вкладов граждан в страховых и пенсионных фондах. Фондах, которыми распоряжается буржуазия.
Человек сможет потратить деньги со своего счёта в страховом фонде, чтобы оплатить услуги приватизированных больниц ставших частными и платными. А пенсионным счётом гражданин сможет воспользоваться если ему посчастливится дожить до пенсии. Возраст выхода на эту самую пенсию постоянно повышают, так что везунчиков будет немного. И пусть гражданин не рассчитывает, что проценты в пенсионном фонде будут выше инфляции.
Следующие волны приватизации будут даже не, простите за библейскую аналогию, продажей права первородства за чечевичную похлёбку. Похлёбки для простых людей в этой системе вообще не предусмотрено.
Post your comments